Inside my heart is breaking, my make-up may be flaking. But my smile still stays on.
Один раз мы сидели в кабаке, и это было так давно, что в кабаке ещё было можно курить, и так давно, что из дыма мог появиться неизвестно кто, поставить на стол керамического зверя с визиткой "я не слышу, но купите мою поделку" и сделать тебе этим непонятно и неудобно. Стоило мне уйти в туалет, как визитки уже не было, а Женя играла с зелёной черепашкой, которую мы вспоминали всегда как трофей жениной блаженности. Потому что только оставь, а она уже спасает мир своим странным образом или посыпает хлеб сигаретным пеплом и утверждает, что это как яичница на вкус. Только оставь, и вот ты поздравляешь с днём рождения уже фотографию, которая за год без двух недель сморщилась от дождя, и ты едешь повидаться, а видишь только бугры на фотобумаге и глаза. Вот появится памятник, мы придем к тебе пить вино и слушать , как Глеб поёт про моряка и чудеса, на лютеранском же кладбище нас наверное поймут. Это сейчас мы стоим как дураки, с памятником будет другое дело.
В Теремке нам выдают блины и называют сударынями. Среди столиков появляется человек, ставящий на стол слоника с визиткой " Здравствуйте, я не слышу, но вы можете купить". Мы— не можем. Мы вообще ненавидим случайности. Но здравствуй.
В Теремке нам выдают блины и называют сударынями. Среди столиков появляется человек, ставящий на стол слоника с визиткой " Здравствуйте, я не слышу, но вы можете купить". Мы— не можем. Мы вообще ненавидим случайности. Но здравствуй.