Inside my heart is breaking, my make-up may be flaking. But my smile still stays on.
Я не люблю гвоздИки совершенно точно,
то есть я иду домой, когда внутренний голос говорит,
пойди, говорит, в цветочный, смотри, говорит, на гвоздики-
самые грустные, говорят, цветы.
дурак, говорит, растыка ты.
Я вижу их через витрину,
мне страшно, если я кони двину
придет же кто-нибудь с гвоздикой в петлице
гвоздика-гвозди-виселица-веселиться.
Ты, скажет, перед этим делом мог бы побриться
Я, скажет, тут пришел с цветком на лацкане,
а ты тут, и шея твоя страусиная,
висишь, качаешься и губы синие.
Ты мне скажи, она красивая?
Ты мне скажи, какими ласками
тебя взяла, что ты ослеп?
Над полосатыми что над паласами теперь
болтаешься
ты в узле?
А я скажу- не все ли сразу ли?
Красивая она, зараза и
верёвка вот.
Привязанность хотел любовную,
теперь же чувствую себя полковником-
Никто не ждет.
Я бил ее, но не воспитывал
И к мужу ревновал по-дикому:
Женат на ком?
А ты скажу, лучше проваливай
вместе с гвоздикою и пиджаком.
А ей скажи, с такою язвою
Я не могу.
Теперь скажи, не к ней привязанный,
а к потолку.
Пусть клинья вышибает клином,
Целует клятвой уст в уста.
Скажи, пусть будет так любима,
как я устал.
то есть я иду домой, когда внутренний голос говорит,
пойди, говорит, в цветочный, смотри, говорит, на гвоздики-
самые грустные, говорят, цветы.
дурак, говорит, растыка ты.
Я вижу их через витрину,
мне страшно, если я кони двину
придет же кто-нибудь с гвоздикой в петлице
гвоздика-гвозди-виселица-веселиться.
Ты, скажет, перед этим делом мог бы побриться
Я, скажет, тут пришел с цветком на лацкане,
а ты тут, и шея твоя страусиная,
висишь, качаешься и губы синие.
Ты мне скажи, она красивая?
Ты мне скажи, какими ласками
тебя взяла, что ты ослеп?
Над полосатыми что над паласами теперь
болтаешься
ты в узле?
А я скажу- не все ли сразу ли?
Красивая она, зараза и
верёвка вот.
Привязанность хотел любовную,
теперь же чувствую себя полковником-
Никто не ждет.
Я бил ее, но не воспитывал
И к мужу ревновал по-дикому:
Женат на ком?
А ты скажу, лучше проваливай
вместе с гвоздикою и пиджаком.
А ей скажи, с такою язвою
Я не могу.
Теперь скажи, не к ней привязанный,
а к потолку.
Пусть клинья вышибает клином,
Целует клятвой уст в уста.
Скажи, пусть будет так любима,
как я устал.